Профессия кузнец зародилась много веков назад. Кузнецов в те времена олицетворяли с людьми, наделенными недюжинной, магической силой. Они часто становились героями преданий и сказок, были очень уважаемыми в обществе людьми. Чем полезна профессия кузнеца в наши дни? В разделах данной статьи мы попробуем ответить на этот вопрос.

Факты из истории

Изделиями из металла люди стали пользоваться с древних времен. Кузнецы, жившие в первобытное время, с помощью огня могли превратить бесформенные куски железной руды в орудие для охоты и земледельческих работ, выковать из них украшения. С течением времени люди, занимавшиеся кузнечным делом, все больше оттачивали свое мастерство и технику ковки. У них стали появляться свои профессиональные секреты, традиции и ритуалы.

Представители профессии кузнец в старину научились отливать сложное, усовершенствованное оружие и предметы быта: щиты, доспехи, различное сельскохозяйственное оборудование и многое другое. Они, чтобы удовлетворить возрастающие потребности своей клиентуры, были вынуждены идти в ногу со временем. Кузнецы прошлых эпох «произвели на свет» большое количество кованых изделий, которые мы сегодня относим к произведениям искусства. Ажурные металлические решетки на окнах, крепкие кованые ворота, замысловатые замки, выкованные мастерами кузнечных дел, и по сей день служат украшениями памятников архитектуры во многих странах.

Трудовые обязанности кузнеца в наши дни

Для того чтобы иметь представление, какую работу в настоящее время выполняют представители профессии кузнец, необходимо знать их основные трудовые обязанности. Эти люди в совершенстве должны владеть определенными знаниями и умениями, в число которых входят:

• навыки работы с молотами, прессами и завивочными машинами;
• ковка определенных деталей с использованием специальных заготовок;
• умение, следуя общепринятой технологии, разогревать в печи заготовки;
• владение мастерством выполнения основных кузнечных операций: вытяжки, осадки, загиба, отрубания, прошивки и сварки;
• умение применять на практике чертежи и эскизы;
• знание правил техники безопасности;
• владение знаниями из области черчения, физики и химии.

Современные кузнецы в своей работе сочетают искусство ковки былых времен и достижения в области научно-технического прогресса. Они используют не только традиционный молот, но и разные технические приспособления.

Необходимые качества

Представителю профессии кузнец, для того чтобы стать высококвалифицированным специалистом, нужно обладать определенными личностными качествами:

• идеальной физической формой;
• стопроцентным зрением и хорошим глазомером;
• выносливостью;
• отменной зрительной памятью;
• переносимостью высоких температур.

Плюсы и минусы профессии

Основным плюсом профессии кузнеца принято считать возможность раскрытия творческих замыслов, способных доставить эстетическое наслаждение людям. Немаловажным плюсом данной профессии также является высокая заработная плата.

В настоящее время, работа мастеров кузнечного дела приобретает все бо́льшую востребованность. Профессионалы в этой области нередко открывают собственные мастерские по производству высококачественных изделий из металла.

К минусам данной профессии прежде всего относятся нелегкие условия труда и повышенная травмоопасность. Кузнецы осуществляют свою трудовую деятельность в жарком и шумном помещении, в котором несоблюдение основных правил безопасности неизменно приводит к ожогам.

Недостатком профессии кузнец (описание трудовых обязанностей мастеров кузнечного дела свидетельствует об этом) также являются повышенные физические нагрузки. Ее представителям часто приходится иметь дело с очень тяжелыми заготовками и изделиями из металла. Вследствие этого кузнецами идут работать в основном мужчины.

Как стать кузнецом

В былые времена освоить эту интересную профессию можно было, только устроившись в подмастерья к кузнецу. По традиции отцы обучали данному ремеслу своих сыновей. В настоящее время каждый желающий может получить высшее или среднее специальное образование по специальности «Мастер художественной ковки металлов».

В полной мере постичь тонкости профессии кузнец реально только на практике. Обучение дает хорошие теоретические знания, развивает творческие навыки, но умение ковать можно приобрести только в кузне. Изготавливая своими руками разные изделия, кузнец начинает ощущать характер металла и принимать нестандартные решения, без которых трудно представить его работу.

Для специалистов, работающих на производственном предприятии, крайне важно получить разряд, подтверждающий их квалификацию. Его можно повышать с помощью специальной аттестации.

Профессию кузнец и в XXI столетии можно назвать мистическим и загадочным занятием. Ведь под руками современных ковалей металл будто оживает. Из него как по мановению волшебной палочки расцветают цветы, становятся словно живыми звери и птицы. Создаваемые мастерами художественной ковки штучные изделия, наполненные изяществом и красотой, можно смело отнести к предметам роскоши.

Произведении из кованого железа XVII-XVIII столетий имеют историческую и художественную ценность. В них оригинальность художественных образов получила мастерское воплощение в материале. Использование различных способов орнаментации, богатство и разнообразие узоров, чувство формы предмета позволяют отнести их к лучшим достижениям русского художественного металла.

Русское кузнечное ремесло имеет давние традиции. Сложилось оно еще в глубокой древности. Веками накапливался опыт, совершенствовалась техника кузнечного дела. Нехитрыми, но требующими определенных значительных навыков способами из кованого железа изготовляли различные предметы: гнули толстые пруты для светцев и воротных колец, ключей и сечек, ковали и вытягивали железные ленты для сундуков и ларцов.

Проследить развитие кузнечного дела как одного из видов народного творчества во всей полноте и последовательности трудно - до нас дошло ограниченное число памятников. Определить время и место их производства бывает также довольно сложно, поскольку сходные по своему характеру и приемам орнаментации изделия встречаются в разных районах.

На протяжении многих веков в России существовали промыслы по обработке железа. История их возникновения и развития связана с источниками сырья, с ростом добычи руды и выплавки железа.

Спрос на изделия кузнечного художественного ремесла был большим, сбыт их обеспечивала широкая торговля. Развозились они по всей России. В XVI- XIX веках значительные кузнечные производства были сосредоточены в Москве, Устюжне Желознопольской, Великом Устюге, Туле, Ярославле, Нижнем Новгороде. В каждом из этих центров складывались свои традиции, были свои талантливые и умелые мастера.

В жизни городов и сел ремесло кузнеца играло значительную роль. Мастера могли подковать лошадь и сделать плуг, выковать ограду и изготовить новый замок. Но безвозвратно ушли в прошлое имена тех, кто умелыми руками выполнял удивительные по красоте изделия.

Испокон веков на Руси почиталось ремесло кузнеца. Отношение к нему было особенное. Занятие это всегда вызывало в народе затаенный интерес, труд мастера окружала некая дымка таинственности и загадочности. Не зря, наверное, в русских сказках и песнях самым хитрым и умным был мужик-кузнец.

Вероятно, поэтому умение выплавить руду, верно угадать добавки к железу, температуру нагрева признавалось чуть ли не чудодейственным. И, быть может, по праву Кузнецов можно считать первыми металлургами и химиками. На Руси рано было налажено производство кричного железа, называемого так от слова «крица»- куска металла, получаемого при обработке руды. После того как механическим путем из него удаляли шлак, раскаленную болванку подвергали ковке.

Помещения для кузниц были всегда прочными и надежными. Находились они обыкновенно за пределами селения или города. Ведь кузнечное дело связано с огнем, поэтому часто кузницы строились ближе к озеру или реке, на случай пожара. Иногда они были просто земляными. Но вы-строенные из сухих, крупных бревен служили восемьдесят-сто лет. Но зря в народе говорили: «Две избы переживешь, а кузницу пережить трудно».

Необходимую принадлежность любой кузницы составлял горн - кирпичная печь с отверстием для воздуховодной трубы - мехов. Оборудование мастерской несложно: наковальни, молотки различной величины и веса, напильники и зубила, клещи и щипцы для держания раскаленных болванки и подковки. Мастер редко работал один. Только при ковке мелких изделий он мог обойтись бел помощника. Подручный обычно подкладывал угли, зажигал и раздувал огонь, приводил в движение мехи. Кузнец же бросал в огонь кусок железа и накаливал его добела. Если кусок железа был невелик, то одной рукой кузнец вынимал его клещами и клал па наковальню, а другой ударами молота выковывал предмет желаемой формы. Эта операция требовала немалых физических усилий и сноровки. Если ковался большой кусок, то подручный оставлял мехи, брал молот и работал вместе с кузнецом. Несколько раз переходило железо из огня на наковальню, а затем снова возвращалось в огонь для дальнейшего накаливания. По окончании ковки мастер опускал изделие в воду. Затем следовали операции по сборке и отделке изделия. Это труд сложный и кропотливый. Еще с древнейших времен мастерам были известны такие приемы, как сварка, обточка, резка, полировка, пайка. Знание этих приемов обработки давало возможность изготовлять различные инструменты, оружие, предметы быта.

В коллекциях художественного металла наиболее ценными являются изделия русских кузнецов XVII-XVIII веков. Это самые разнообразные по назначению и формам бытовые вещи - сундуки, светцы, сечки, ключи, личины замков и др. Они позволяют судить о высоком мастерстве безымянных ремесленников.

В XVII-XVIII веках кузнецы использовали различные способы украшения изделий. Они пробивали сквозные узоры на железных полосах, покрывали гладкие поверхности насечкой и гравировкой.

Чертами определенного стилистического единства обладают изделия мастеров Великого Устюга. Исстари славился город искусными ремесленниками. Но особенно знаменит он был своими кузнецами. До сих пор названия городских улиц (Кузнечная, Кузнецовский переулок) хранят память о местных мастерах. Здесь делали прочные и надежные сундуки, окованные металлическими пластинами, благодаря которым они выглядели нарядными и красивыми; выполняли замки, кованые решетки, различные мелкие и крупные декоративные украшения.

Но особенно высоко ценились великоустюгские сундуки, которые делали на заказ и преподносили в качестве подарков. В них хранили ценности и документы, поэтому часто в деревянный остов врезали хитроумные замки.

Известны сундуки двух типов - ларцы-«теремки» и «подголовники». Самой распространенной и характерной формой был «теремок» с четырехскатной крышкой. «Подголовники», которые ставили в изголовье, имели прямоугольные основания и с лицевой стороны покатые крышки. Наружные стенки сундуков окрашивали краской, обтягивали кожей, покрывали слюдой, а поверх околачивали просечными железными листами. Часто весь сундук сплошь опоясывали железными пластинами. В обоих случаях они подчеркивали форму и пропорции вещи.

Орнамент на железных полосах составляли фигурные завитки, причудливые листики. Они, как правило, располагались в определенном ритмическом порядке. Затейливые узоры наносили на железный лист и специальным пробойником прорубали. Эта работа требовала точного глаза и высокого мастерства.

Тонкие прорезные узоры украшали дверные и сундучные петли, наружные части замков и задвижек, церковную утварь.

Навершие хоругви укрепляло полотнище знамени. Место производства представленного образца неизвестно, но в его оформлении применены сходные воликоустюгским ларцам приемы орнаментации. В треугольную форму органично вплетен узор из симметричных волнистых побегов с мелкими завитками. Мотивам придаются мягкие, плавные очертания.

Характерна повторяемость одинаковых элементов, сложность рисунка переплетающихся стеблей, листьев. Растительные формы обобщены. На просвет орнамент напоминает легкую ажурную ткань.

Иногда просечную технику использовали в комбинации с гравировкой. К интересным и немногочисленным изделиям этого вида относится врезной замок XVIII века. Его наружный щиток по форме напоминает секиру. Контуры предмета определили расположение награвированных насечек и прорезного узора. В рисунке растительных завитков много общего с орнаментами железных полос для оковки сундуков. Массивный щиток замка украшен ажурным прорезным узором. Мелкие завитки на фоне слюдяной подкладки выглядят легкими и изящными. Чтобы оттенить сквозной орнамент, мастер покрыл гладкую поверхность щитка мелкими углублениями в виде точек, которые выполнены с помощью специального инструмента - острого чекана. Рисунок, намеченный точками, контрастирует с пластически обработанным сквозным узором.

Прорезные орнаменты были разнообразными. В украшении железных лент и замков они мелкоузорные, обобщенно растительного характера. В оформлении же личины замка мастер использовал крупный растительный мотив. В причудливом узоре личины, обрамлявшей отверстие для ключа, широкое и плавное движение стебля подчеркнуто пышными формами цветов. Обобщенный характер орнамента достигается плоскостной трактовкой деталей, а сквозной фон выявляет рисунок, его линейность, четкий силуэт.

В убранство интерьеров соборов и церквей немаловажную роль играли подвесы и кронштейны для светильников и паникадил. Подобные украшения получили особое распространение в XVII-XVIII веках. Эти произведения дают возможность высоко оценить технические достижения мастеров, их художественное чутье в создании предметов объемных, рассчитанных на обозрение в пространстве.

Кованые кронштейны с деталями, выполненными из листового железа, укреплялись в стенах. Крупные, с изрезанными острыми краями листья скрывали изогнутый прут, к которому подвешивали лампаду. Цветы и побеги приклепаны к стержню в разных направлениях, поэтому кронштейн как бы парит в воздухе, напоминая растение с пышными цветами. Закругленные края бутонов и отогнутые листики четко обрисовываются светотенью.

Динамичность, собранность композиции можно отметить в подвесе для паникадила. Упругие, обращенные в разные стороны завитки и тонкие железные пластинки-листики симметрично расположены по сторонам витого стержня и подчеркивают направленность закручивающихся внутрь спиралей. С помощью простых лаконичных средств достигается декоративная выразительность предмета.

Рассматривая изделия кузнецов, мы встречаем вещи, очень близкие по формам и орнаментам, но в ряду похожих предметов не найдем абсолютно одинаковых.

Стремление к организованности и четкости композиций и форм орнамента заметно и в художественном оформлении повседневных предметов быта XVII- I XVIII веков.

Рукоять сечки для рубки капусты украшена конскими голова. Их изображения связаны с древними магическими представлениями людей. Образ коня в народном искусстве наделен силой и смелостью. Он был символом - «оберегом», охраняющим от всего дурного и горестного. Гибкие головки животных и крупные завитки по сторонам сечки придают предмету красивые очертания. Ритмическая повторяемость спиралевидных завитков объединяет украшение верхней части сечки с мягким овалом лезвия. Здесь господствует пластическое равновесие масс, симметрия, лаконичная ясность силуэтов.

Руками кузнецов создавались и светцы - некогда распространенный предмет домашнего обихода, своеобразное приспособление для освещения помещения. Без лучины, медленно сгоравшей и падавшей в корытце с водой, трудно представить себе деревенскую избу. Ни один дом не обходился без подобной «светильни». Березовые или сосновые щепки вставлялись в железные светцы. При этом металлический стержень, к которому крепились держатели, внизу заострялся так, чтобы его можно было вставить в специальную подставку или закрепить в бревенчатую стену дома. В отдельных случаях стержни приваривались к круглым кольцеобразным основаниям. Своими пропорциями и силуэтами светцы вызывают ассоциацию с легкими расцветшими бутонами на высоких ножках. Застывший цветок в своих фигурных побегах скрывает держатели для лучин. Обычная высота светцев не превышает 1-1,3 метра, по они всегда кажутся выше, напоминая цветы, стремительно растущие ввысь. Этому впечатлению во многом способствует соразмерность завитков, попарно закрепленных по всей высоте стебля.

На одном из светцев верхняя часть решена в виде стилизованной женской фигуры. Подобное изображение - явление исключительное. Возможно, фигура эта олицетворяет мать сыру землю, образ, символизирующий природу. При всем лаконизме, декоративной выразительности силуэта изображение сохраняет отголоски своего древнего содержания.

И. Богуславская, В. Пушкарев — «Добрых рук мастерство»

Здравствуйте, уважаемые читатели! Одним из старейших ремесел Беларуси является кузнечное ремесло. В сельской кузнице настоящие мастера своего дела изготавливали гвозди и подковы, косы и серпы, лопаты и ножи. У славянских народов кузнечное дело считалось таинственным занятием, а покровителем кузнецов в их мифологии был бог огня Сварог. Самым распространенным изделием, изготавливаемым кузнецами была подкова, которая и сейчас еще в народе считается амулетом и оберегом. Причем, в разных местах дома подкова оберегает от разных напастей: прибитая концами вверх над дверью не пропустит в дом зло, над кроватью – избавит от дурного сна, а размещенная в дымоходе не даст влететь ведьме.

История кузнечного дела

Зарождение кузнечного ремесла относится к далекой древности, а если быть более точным, то первые кузнецы появились в железном веке. Уже тогда люди заметили, что при нагревании определенной горной породы она начинает плавиться. Постепенно овладевали навыками обработки металла, построили первую кузницу. Уже в III тысячелетии до н. э., в древней шумерской цивилизации профессия кузнеца была весьма распространенной. На территории Беларуси кузнечным ремеслом начали заниматься с VII — VI века до н. э.

Широко востребованы кузницы были до середины ХХ века, пока их полностью не заменили заводы и фабрики. Тем не менее, кузнецы и кузницы дошли и до наших дней. Ковка сейчас является эксклюзивной и неповторимой, а кованные в кузницах изделия — единичным уникальным товаром.

Кузница и ее оборудование

В большинстве случаев это небольшое помещение из бревен не имеющее потолка и с земляным полом. Чтобы повысить пожарную безопасность стены кузницы могли быть оштукатурены. Основное место в кузнице принадлежит кузнечному горну, так как именно в нем металл становится мягким и податливым материалом. На рабочей поверхности горна горит огонь (дрова, древесный или каменный уголь) в который для разогрева помещаются металлические заготовки. Воздух в зону горения обычно нагнетается кузнечными мехами, имеющими ручной или ножной привод.

Накалившуюся металлическую заготовку держат клещами или щипцами, а молотом придают ей желаемую форму. Достаточно горячим для обработки металл остается только одну-две минуты, поэтому для кузнеца очень важным качеством является сноровка. Установленная на массивный деревянный чурбак наковальня, как правило, находится в центре помещения недалеко от горна. Это главный инструмент кузнеца. Около наковальни ставят сосуд с водой или растительным маслом, в котором кузнец закаливает свои изделия.

Работа кузнеца

В процессе работы кузнецы изготавливали большое количество предметов, необходимых человеку. Это и такие простые изделия как ножи, подковы, обручи, гвозди, серпы, косы, которые не требовали в изготовлении специальных приемов. Их в одиночку мог сделать каждый кузнец. Для более сложных изделий: цепей, клинкового оружия, наконечников стрел, кольчуг, шлемов требовались особые приемы в работе и посторонняя помощь. Помощники профессионального кузнеца одновременно были его учениками. Основы ремесла они постигали на протяжении длительного периода от 3 до 10 лет. Лишь только тогда ученик становился подмастерьем. Чтобы получить статус мастера требовалось еще некоторое время работы у других ремесленников.

Введение

Зарождение и становление кузнечного дела

В представлении современного читателя ковка – это обычно изготовление подков для лошадей. Но мало кто знает, что древние кузнецы были творцами таких жизненно важных хозяйственных и военных изделий, которые не только служили человечеству многие сотни лет без существенных изменений, но и способствовали развитию общества. Так, например, многие изделия, пришедшие к нам из каменного века (нож, скребок, пила, шило, топор, молоток и т. п.) и воплощенные позже кузнецами в металле, продолжают служить человечеству и в настоящее время. А такое изделие, как лошадиная подкова, появившаяся в Европе в начале VIII в., было по значимости приравнено историками к изобретению паровоза, так как подкованная лошадь могла работать с увеличенной тягловой силой на любых почвах, не ломая и не изнашивая копыт. Освоение железа повлекло за собой большие изменения в культурной и хозяйственной жизни всех народов; например, кованый сельскохозяйственный инструментарий – вилы, тяпки, лопаты, грабли, косы, серпы, сошняки, бороны, плуги с железным лемехом и т. д. – поднял сельское хозяйство на новый технический уровень и существенно повысил продуктивность земледелия. Племена и народы, которые раньше других осваивали секреты ковки, получали большие преимущества во всех видах деятельности. Ковка доспехов и оружия в районах, где добывалась железная руда и имелся древесный или каменный уголь, значительно повышала боеспособность, что позволяло расширять территорию и создавать сильные государства.

Кузнечное дело – самое древнее ремесло, связанное с обработкой металла. Впервые человек начал ковать самородные и метеоритные металлы еще в каменном веке. Ряд музеев мира, а также Институт истории материальной культуры РАН имеют в своих фондах кузнечные инструменты тех далеких времен: небольшие круглые камни – молоты и овальные плоские массивные камни – наковальни. При микроскопическом исследовании поверхностей этих инструментов были обнаружены следы самородного металла. На рельефах древних египетских храмов можно видеть кузнецов, работающих каменными молотками (фото 1.0.1 см. вкл.). Однако точное время зарождения кузнечного мастерства на планете указать невозможно.

Задолго до новой эры люди начали изготовлять изделия из самородной меди, серебра и золота, обладающих высокой пластичностью. На территории бывшего СССР самородная медь в те далекие времена была известна в районах современного Казахстана, на Урале, Кавказе, Алтае и в некоторых районах Якутии. В этих местах и обнаружены археологами остатки первых орудий, выкованных из меди. Относительно недавно археологи обнаружили древнейшую мастерскую каменного века по обработке самородной меди в Карелии. Древние кузнецы, используя каменные молоты и наковальни, свыше 5 тыс. лет назад ковали из меди изделия для рыбной ловли и быта: рыболовные крючки, ножи, шильца и другие мелкие предметы. В районе Молдавии и Правобережной Украины по берегам рек Днепра, Днестра и Прута находится один из древнейших очагов обработки меди эпохи развитой трипольской культуры (IV–III тысячелетия дон. э.). В этот период мастера уже применяли упрочняющий наклеп рабочих поверхностей медных орудий, что значительно повышало их твердость. Это позволило постепенно вытеснить каменные орудия. Указанный период характеризуется разнообразием кованых, литых и комбинированных изделий, таких как кузнечные зубила, ножи, боевые топоры, черешковые наконечники стрел, браслеты, пряжки и т. п.

В начале III тысячелетия до н. э. племена, жившие на территории Армении, на Кавказе, уже получали кричное железо из руд путем прямого восстановления. В качестве руд они использовали легкодоступные залежи бурого железняка, называемого озерной или болотной рудой. Хетты не только изготовляли из железа оружие и предметы быта для себя, но и торговали ими с Египтом и странами Среднего Востока. В начале I тысячелетия дон. э. изделия из железа начинают изготовлять жители Закавказья к северу от Армянского нагорья, в VIII в. до н. э. кузнечное производство изделий из железа уже широко развивается в районе современной Керчи (древнерусское название Корчев, вероятно от «корчий», «керчий» или «корчин» – кузнец. – Прим. авт. ). Богатые железные руды, служившие кузнецам сырьем для получения железа, в районе Керчи залегали практически на поверхности земли. В эти времена кузнечное мастерство достигало уже высокого уровня. В кузницах горн оснащался двухкамерными воздуходувными мехами, в центре располагалась большая железная или бронзовая наковальня. Кузнецы применяли при работе тяжелые молоты, клещи, зубила и топоры для рубки металла, а для зажима изделий – тиски.

Начиная с VII в. до н. э. центром металлообработки становится Скифия, ремесленным центром которой было Каменское городище. Археологами обнаружены там жилища ремесленников, их мастерские с инструментами и приспособлениями: льячки для литья цветных металлов, кузнечные инструменты и изделия. Добыча железной руды, как было установлено, производилась на территории современного Криворожского бассейна, отстоящего от Каменского городища на 60 км. Наряду с литьем и ковкой у скифов было широко налажено изготовление золотых и серебряных украшений и всевозможной утвари при помощи чеканки, штамповки и литья по выплавляемым моделям. Интересно отметить, что образцы скифского ювелирного производства были хорошо известны в греческих колониях. Следует сказать, что кузнецы Скифии широко применяли кузнечную сварку для увеличения размеров заготовки, соединения разнородных металлов для улучшения качества лезвий режущих и рубящих орудий. Они изготовляли ножи, у которых между двумя более мягкими пластинами заковывалась пластина из более твердой стали, в результате чего получались ножи с самозатачивающимся лезвием. Скифские кузнецы умели ковать и дамасские стали, в которых перемешивались слои железа и высокоуглеродистой стали, что создавало на боковой поверхности изделия узор из темных и светлых полос.

В I тысячелетии до н. э. вдоль Верхнего Днепра и Припяти, Оки и Верхней Волги расселились славянские и финно-угорские племена (в Среднем Поволжье – предки мордовских племен, в Приуральских районах – предки коми, удмуртов, мери, остяков и манси), которые владели секретами получения кричного железа, не зная изготовления медно-бронзовых изделий. А в Приуралье и Сибири железоделательное производство развивалось одновременно с медно-бронзовым. В первых веках новой эры изделия из железа начали применять северные племена, жившие в средних течениях рек Лены и Енисея, а также жители Алтая.

Кузнечное дело на Руси. К концу IX в. объединяются славянские племена и возникает Древнерусское государство. Образуются крупные военные и торгово-ремесленные центры, такие как Киев, Новгород Великий, Смоленск, Полоцк и др. В этих городах создаются центры по производству посуды и различных хозяйственных предметов из серебра и золота, внедряется специализация кузнецов-оружейников. В связи с ростом градостроительства развивается ремесло кузнецов-церковников, занимающихся изготовлением соборных оград, оконных решеток, наверший и других изделий. Перед русскими ремесленниками открывались широкие возможности, крепли связи с внешними рынками и ширилось участие ремесленников в хозяйственных делах города. Городские мастера обладали высокой техникой, смело улучшали западноевропейские образцы оружия и создавали свои высокохудожественные изделия. В этот период наблюдается постоянное совершенствование средств производства и приспособление мастерских к массовому выпуску продукции. Широко внедряются штамповка и пооперационное производство, завершается разделение кузнецов на оружейников, златокузнецов, чеканщиков, гравировщиков и ювелиров. В этот период в Киеве уже существовало свыше 60 кузнечных специальностей.

Однако большинство кузнецов ковали оружие и кольчуги. Кольчуга была обязательной принадлежностью защитных доспехов дружинников, она не стесняла в бою движения и предохраняла практически от всех видов оружия. Создание кольчуги было делом кропотливым и трудоемким, ведь для плетения требовалось отковать более 40 тыс. колечек, а затем склепать их специальными «гвоздиками». Уже в то время при изготовлении кольчуги использовалась поточная технология: вначале отковывали проволоку, затем навивали на стержень и рубили на отдельные кольца. Концы каждого кольца расплющивали и в этих площадках пробивали отверстия. Затем из тонкой проволочки (0,8 мм) высаживали заклепки – «гвоздики» и после этого начинали сборку или «плетение» кольчуги. На всю работу уходило свыше трех месяцев ежедневного кропотливого труда. Существовало три способа изготовления колец: из кованой проволоки, из холоднотянутой (волоченой) проволоки и путем высечки целых колец из листа. Собирались кольчуги по различным технологиям. Кольца не только склепывались, но и сваривались кузнечной сваркой. Для большей нарядности в кольчуги вплетали кольца из цветных металлов: меди, золота, серебра, образуя различные орнаменты. Киевские дружинники имели как длиннополые кольчуги с оголовьем, личиной, наручами, так и короткие кольчуги, которые прикрывали только верхнюю часть туловища воина. Для защиты головы дружинники носили шлемы. По технологии изготовления шлемы разделялись на цельнокованые и составные. Первые выковывались из одного куска металла и имели наибольшую прочность при наименьшей массе. Менее трудоемким было изготовление шлемов, клепанных из двух или четырех кованых частей, которые собирались в единое целое с помощью полос и заклепок, а нижний край тульи стягивался обручем. Места соединения пластин прикрывались декоративными накладками. Для защиты лица к шлему приклепывался наносник с глазными вырезами, а иногда кольчужное забрало или личина, которая ковалась индивидуально для каждого воина. Для защиты шеи и частично плеч к нижнему краю шлема крепилась бармица. Шлемы для князей украшались золотыми и серебряными накладками, их поверхность гравировалась и декорировалась драгоценными камнями.

Большое внимание кузнецы уделяли изготовлению боевого и наградного оружия: мечей, топоров, пик и т. п. Мастера-оружейники в совершенстве владели секретами изготовления мечей из высокоуглеродистых сталей типа булата или русского булата – харалуга. В связи с этим необходимо сказать несколько слов о булате, так как этот сплав железа с углеродом, обладающий уникальными свойствами, до настоящего времени до конца не исследован, о нем пишут научные статьи и монографии. Впервые в России с научной точки зрения начал изучение булатных сталей Павел Петрович Аносов (1799–1851), выдающийся ученый-инженер и горнозаводчик. Он говорил, что «под словом „булат“ каждый россиянин привык понимать металл более твердый и острый, нежели обыкновенная сталь». Родиной булата считается Индия, в которой «варились» лучшие сорта вутцев – заготовок из литой стали в виде лепешек диаметром примерно 13 см и толщиной около 1 см. Масса такой лепешки составляла чуть больше килограмма. Следовательно, для изготовления меча массой 1,5–2,5 кг требовалось 2–2,5 вутца. Еще одним древним центром производства вутцев считается страна Пулуади, которая располагалась на территориях современных Турции, Ирана, Армении и Грузии. Отсюда пошло, как отмечает советский историк академик Г.А. Меликишвили, название вутца «пулат», которое в дальнейшем получило русское звучание – «булат». Как установил П.П. Аносов в результате длительных научных и экспериментальных исследований, булат – это высокоуглеродистая сталь, содержащая более 2 % углерода и минимальное количество вредных примесей и неметаллических включений. Сталь варится при высокой температуре в тиглях без доступа воздуха и охлаждается вместе с печью. Отличительная особенность булатных слитков в том, что на отполированном срезе имеется своеобразный волнистый узор, проявляющийся при слабом травлении. Однако для изготовления булатного клинка мало получить слиток, необходимо его отковать по специальной технологии, произвести термообработку и окончательную отделку. Тайны этих операций продолжают раскрывать и в наши дни. Недавно вышла книга замечательного мастера по булатным и дамасским сталям Леонида Архангельского «Секреты булата» (М.: Металлургия, 2007), в которой он раскрыл многие тайны получения булатных изделий. Очень большую работу по совершенствованию отечественных булатных сталей проводит известный инженер-металлург Игорь Толстой, который создал участок для производства небольших по объему булатных слитков и изготовления из них высококачественных заготовок для клинков.

Производство клинка из сварного булата – дамаска представляет собой длительный и трудоемкий процесс: заготовку вытягивают в полосу, затем ее складывают, сваривают кузнечной сваркой и опять проковывают. Этот «слоеный пирог» разрубают на продольные части, которые сплетают или скручивают и опять сваривают кузнечной сваркой, тщательно проковывая. При этом ковка ведется специальными молотками и удары наносятся под различными углами к продольной оси изделия. Для изготовления мечей, сабель и кинжалов из дамаска знаменитый суздальский кузнец В.И. Басов (1938–2007) использовал заготовки, состоящие примерно из 700 и более тысячи слоев. В результате таких сложных приемов ковки появляются знаменитые «булатные узоры»: полосатый, струйчатый, волнистый, сетчатый, коленчатый и др. При этом следует отметить, что узоры значительно светлее фона (грунта), который бывает серым, бурым или черным. Чем темнее грунт и чем выпуклее и светлее узор, тем выше ценится клинок, а качество ковки определяется чистым и долгим звуком. Термообработка клинкового изделия состоит в закалке и последующем отпуске. Это очень ответственная операция, так как от нее зависят твердость, упругость и гибкость клинков. Каждый мастер имел свои секреты: дамасские оружейники после ковки вывешивали клинки, раскаленные докрасна, на сильный ветер; кавказские – передавали раскаленный клинок всаднику, который скакал без остановки до его полного охлаждения. Многие мастера закаливали свои изделия в ключевой или минеральной воде, в росе, в мокром холсте, в сале, известны и такие варварские способы закалки клинков: раскаленный клинок вонзали в тело свиньи, барана или даже молодого сильного раба. П.П. Аносов закаливал образцы в сале (масле) или в воде, а нагрев под закалку и отпуск осуществлял в ваннах с расплавленным свинцом. Отпуск изделий – также очень важная операция термообработки. Необходимо в зависимости от химического состава стали подобрать температуру отпуска и среду охлаждения. Мастера-оружейники определяли температуру клинка по цветам побежалости, а в качестве охлаждающей среды использовали воду, масло или воздух. После ковки клинки обрабатывали на точильных камнях, затем шлифовали и полировали. Шлифование проводилось вначале на крупнозернистых шлифовальных камнях, затем на мелкозернистых. Более тонкая шлифовка осуществлялась различными порошками с использованием тканей и дерева. Окончательно полировали мелкими порошками и пастами. Процесс шлифования и полирования булатных клинков продолжался с утра до ночи, месяц за месяцем. Вот таким титаническим трудом создавались булатные и дамасские мечи, сабли и клинки. Все эти уникальные изделия получали еще и высокохудожественную отделку лезвия, рукоятки, ножен. Эта работа производилась специальными мастерами-художниками и также длилась годами. В 2010 г. вышла уникальная книга тульского кузнеца-оружейника Олега Семенова «Авторское оружие, создание образа, отделка» (М.: Аделант), в которой он на высоком научно-техническом и художественном уровне раскрыл все секреты отделки клинкового оружия. В Дамаске до конца XIV в. ковалось лучшее оружие в мире из индийских вутцев и из дамаска. В XV в. Дамаск был захвачен армией Тимура и полностью разрушен. Все ремесленники, в числе которых много кузнецов-оружейников, были вывезены в Самарканд и другие города Средней Азии. В это время начинается производство булата в городах Средней Азии, на Кавказе, в Турции, Иране. «Русский булат» – харалуг – сталь (типа дамасской), которая ковалась из кричного железа. Технология изготовления оружия из многослойной сварной стали была хорошо известна славянским народам уже в VI в. Харалужное оружие (мечи, копья) и доспехи часто упоминаются в древнерусской литературе. Так, в «Слове о полку Игореве» несколько раз говорится о харалужных мечах, копьях, цепах, кольчугах и даже сердцах: «Ваю храбрая сердца в жестоцем харалузе скована, а в буести закалена».

В период могущества Киевской Руси строятся величественные Софийские соборы в Киеве, Новгороде, Полоцке. Кузнецы принимают активное участие в строительстве. Куются мощные связи – «тяжи» и пояса для скрепления стен, сводов и арок. Окна закрываются решетками с красивыми рисунками, собираются из металлических «досок» парадные двери и ворота. Отковывается обрешетка (журавцы) для куполов и шатровых крыш, и как завершающее звено собираются и устанавливаются на навершиях куполов восьмиконечные кресты. Высокого мастерства достигают и златокузнецы, изготовляющие высокохудожественные кубки и вазы, миски и братины, блюда и чарки. Изделия украшаются просечной резьбой, гравировкой, драгоценными камнями и рельефной чеканкой.

В начале XIII в. на территории Руси происходили многочисленные распри, которые несли смерть и разрушения. Многие строители и ремесленники были убиты на полях сражений и взяты в плен. Однако уже со второй половины XIV в. страна постепенно возрождается, в том числе восстанавливаются ремесла – дети и внуки кузнецов начинают ковать лемеха и мотыги, косы и оружие. В 1380 г. князь Дмитрий Донской, собрав хорошо вооруженное войско, дал бой на Куликовом поле. Кузнецы во многом способствовали победе: они одели русского воина в надежные защитные доспехи – кольчуги и шлемы; хорошо вооружили отличными мечами, топорами, копьями, луками, стрелами. В последующие годы продолжается объединение русских земель в единое государство, появляются новые города, развиваются товарно-денежные отношения, растет численность ремесленников, закладываются основы промышленности. Однако кузнечное дело начало превращаться в могущественное ремесло только после того, как человечество научилось добывать железо из руд и поднимать температуру костра или печи выше 1000 °C. В XV в. определились районы железоделательных промыслов в Подмосковье, в районах Тулы, Серпухова и Каширы, в Замосковном крае у Белоозера и Пошехонья, Ярославля, Галича и Костромы, в Новгородском крае у Бежицы и Осташкова, в Устюженском крае, в Карелии в городе Олонце, в Приморье у Яренска и в Заонежье на так называемых Лопских погостах. В этот же период начинается специализация кузнецов по регионам. Так, устюженские кузнецы ковали пушки, пищали, ядра, в большом количестве изготовляли «оружие» против конницы – «подметные рогульки». В районе Белоозера крестьяне самостоятельно варили железо и ковали из него гвозди и скобы для судов; в Вологде ковали топоры, ножи, косы, гвозди; в Костроме – безмены; в Твери – иглы, крючки, сапожные и обойные гвозди. В XVI в. продолжает расширяться железоделательная промышленность, открываются новые рудные залежи около Каширы, где глыбовая железная руда выходила на поверхность, Великого Устюга и Тулы, а также у поморских карел. На реке Лахоме в районе Вычегды строится «железцовая мельница» с водяным колесом, приводившим в действие «самоков», а «Соловецкий летописец» говорит о существовании железоделательного производства и на землях Соловецкого монастыря.

В XVII в. железное производство из крестьянско-кустарного становится промышленным. В 1631 г. начинает работать первый уральский завод на реке Нице. В Олонецком крае на заводах Устьрецком и Кедрозерском ковали пушки и ядра, а также выплавляли железо для продажи. В 1640 г. на реке Камгорке (недалеко от Соликамска) был построен первый в России медеплавильный завод.

Постепенно центр железоделательного производства с «водяными» (имевшими привод от водяного колеса) молотами перемещается в Тулу, где в 1656–1637 гг. был построен первый доменный завод Московского государства. В конце XVII в. богатый и предприимчивый кузнец Никита Демидович Антуфьев (Демидов; 1662–1725) организовал в Туле первую железоделательную мануфактуру, для чего устроил 400-метровую плотину при впадении реки Тулицы в Упу, построил две высокие домны и пустил две молотовые фабрики, на которых с помощью «водяных» молотов ковались железные заготовки (рис. 1.0.1). В это же время на тульских заводах появляются токарные и сверлильные станки, работающие от «водяного» привода. XVIII столетие становится веком широкого развития металлургической и кузнечной промышленности, Тула по указанию Петра I (1672–1725) превращается во всероссийскую кузницу оружейных кадров. В память об этом в городе установлена скульптура Петра I. Высококвалифицированные кадры тульских кузнецов-оружейников направляются в Устюжну-Железнопольскую, а в 1704 г. 170 мастеров – на крупный завод в Олонецком крае. Тульские кузнецы-оружейники также составили основной костяк квалифицированных рабочих и на Липецком оружейном заводе, основанном в 1702 г.

Рис. 1.0.1. Молотовая фабрика XVII в.

Выбрав Воронеж местом размещения верфей и металлургических заводов, Петр I не жалел ни сил, ни средств для ускорения строительства кораблей. Он придавал огромное значение развитию металлургии как в центре России – в районах Тулы, Каширы, так и в южных областях, которые непосредственно примыкали к Воронежу, а также и на Урале. В короткий срок на юге Русского государства, в районе Липецка, возникают железоделательные заводы: Боринский (1693 г.), Липецкие – Верхний и Нижний (1700–1712 гг.), Кузьминский (1706 г.) и позже Новопетровский (1758 г.). Этому способствовали залежи железной руды, огромные лесные массивы, удовлетворяющие потребность в топливе, обильные запасы водной энергии. Реки, перехваченные плотинами, становились источником дешевой энергии, на которой работали железные заводы, использующие привод от водяного колеса. В ознаменование деятельности Петра I по созданию железных заводов в Липецке был воздвигнут в 1839 г. обелиск, в постамент которого вмонтирована чугунная плита с барельефом «Кующий Вулкан».

По мере развития металлургического производства выявляется потребность в повышении качества получаемого железа, и Петр I в 1722 г. издает указ, в соответствии с которым все выпускаемое железо следует проверять и клеймить специальными клеймами. Несколько позднее (в 1731 г.) издается правительственный указ о клеймении сибирского казенного железа: «Сибирское казенное железо клеймить четырьмя клеймами, а именно: 1) – имя того мастера, кто делал железо, 2) на котором заводе железо делано, 3) Российский герб, 4) имя браковщиково…» В результате петровских преобразований в России уже в 1736 г. на 21 новом металлургическом заводе насчитывались 101 доменная печь и более 470 кричных рычажных молотов, а в 1760-х гг. – уже свыше 120 металлургических и железоделательных заводов, производивших около 82 000 т чугуна и 49 000 т железа в год. В это время Россия занимает первое место в мире по производству чугуна и железа. Русское железо «Старый соболь» очень высоко ценилось на мировом рынке.

По мере развития тяжелой промышленности, судостроения и артиллерии существующее оборудование в конце XVIII в. уже не удовлетворяло технологические потребности. Необходимы были более мощные кузнечные машины с новыми видами привода и новые технологии. К этому времени великим изобретателем-самоучкой Иваном Ивановичем Ползуновым (1728–1766) уже была создана первая в мире «огнедействующая машина для заводских нужд», которую он рассматривал как «новый двигатель для всеобщего применения». В начале 1766 г. первая двухцилиндровая паровая машина Ползунова была испытана и показала «исправное машинное действие». Используя принцип действия машины И. Ползунова, английский инженер Д. Уатт (1736–1819) в 1784 г. получил патент на первый в мире паровой молот. Однако внедрение паровых молотов в промышленность связано с именем другого английского изобретателя машин и промышленника Джеймса Несмита (1808–1890), который в 1842 г. построил паровой молот с массой падающих частей 3 т. Вскоре его молоты стали применяться и на русских заводах: два паровых молота в 1848 г. начали работать на Екатеринбургской механической фабрике и Воткинском судостроительном заводе. Развитие молотового оборудования шло по пути увеличения массы падающих частей, что позволяло изготовлять крупные поковки для судостроения, артиллерии и различных заводских машин. В середине XIX в. на Обуховском и Пермском заводах были установлены самые мощные в мире молоты с массой падающих частей до 50 т (рис. 1.0.2). Модель такого молота экспонировалась в 1873 г. на Всемирной выставке в Вене.

Рис. 1.0.2. «Царь-молот» Мотовилихинского завода в Перми.

Где ковали якоря. Ковка якорей – наиболее сложный и ответственный вид работ, так как от прочности и надежности якоря зависела судьба корабля. Известно, что первый железный двурогий якорь был изобретен и откован скифом Анахарсисом в VII в. до н. э. из металла, полученного из керченской руды. До конца XVII в. якоря ковались вручную, а затем при помощи «водяных» молотов на якорных фабриках. Якорными мастерами славились Ярославль, Вологда, Казань, Городец, Воронеж, Лодейное Поле, а также многие города Урала. Известно, что якорные мастера Ярославля и Вологды отковали около 100 «больших двоерогих якорей» для судов морской флотилии, построенной по приказу Бориса Годунова.

Стремительное развертывание русского кораблестроения при Петре I повлекло за собой быстрое развитие металлургии и кузнечного дела. Якоря для кораблей ковали кузнецы, собранные со всех концов России. Особым указом Петр I запретил им ковать какие-либо изделия, не относящиеся к флоту, и обязал монастыри оплачивать их работу. Поставлять якоря должны были и кузнецы первых русских заводчиков – Демидова, Бутената, Нарышкина, Борина, Аристова и др. Позже в Новгородской и Тамбовской губерниях были учреждены «казенные железные заводы». Для первых фрегатов петровского флота, которые строились в 1702 г. на реках Свири и Паше, якоря ковали в Олонце, но в 1718 г. часть якорных кузниц из Олонца перевели в Ладогу, а оттуда в 1724 г. в Сестрорецк. В последние годы царствования Петра I на нужды флота работали уже десять государственных заводов: на севере страны – Петровский (к нему были приписаны города Белоозеро и Каргополь), Ижорский, Кончезерский, Устьрецкий, Повенецкий и Тырницкий; на юге – Липецкий, Боринский и Кузьминский.

После смерти Петра I якорное производство стало развиваться на Урале – на Воткинском, Серебрянском, Нижнетуринском и Ижевском заводах. Первый из них был основан в 1759 г. П. Шуваловым на реке Вотке при впадении в нее Березовки и Шаркана. Обилие лесов, рек и дешевой рабочей силы обеспечивали предприятию быстрое развитие, и оно превратилось в один из крупнейших горных заводов России XVIII в. Руды для изготовления сварочного железа доставлялись на Воткинский завод с горы Благодать по рекам Чусовой и Каме. На якоря шло самое лучшее сварочное железо. До 1850 г. на Воткинском заводе проварка всех частей якоря проводилась в горнах, но вскоре их заменили сварочными печами, которые топили дровами. Примерно в это же время на заводе появился паровой молот с массой падающих частей 4,5 т, что намного упростило и улучшило технологию изготовления якорей. В якорном цехе Воткинского завода в зависимости от заказов на якоря трудилось 250–350 человек. На каждом огне горна или печи в каждую смену работала артель из одного мастера, нескольких подмастерьев, двух – пяти рабочих, не считая занятых на подвозке угля. Завод выпускал якоря массой от 3 до 300 и более пудов. Тяжелые якоря этого завода массой 336 пудов (почти 5,5 т) устанавливали на большие линейные корабли. К концу XVIII в. крупнейшим на Урале становится Ижевский завод. В 1778 г. на нем было отковано 24 якоря массой 60–250 пудов, 134 553 пуда железа. В якорном производстве завода было занято 110 человек.

Рис. 1.0.3. Городская кузница.

Самые тяжелые адмиралтейские якоря (массой до 10 т) для линейных крейсеров «Бородино», «Измаил», «Кинбурн» и «Наварин» ковались в Ижоре, где в 1719 г. по указу Петра I были основаны Адмиралтейские заводы. Кузнечные молоты на этих заводах приводились в движение от водяных колес.

Кузнечное ремесло в Москве. О раннем периоде железного века Москвы можно судить по материалам археологических раскопок села Дьякова, расположенного на берегу реки Москвы (около села Коломенского), Кунцевского и Мамоновского городищ. Однако только при Юрии Долгоруком Москва становится городом с развитым ремеслом и торговлей. На Кремлевском мысу и на посаде развивается «городская основа жизни» (рис. 1.0.3). Здесь было развито металлургическое и кузнечное производство – археологами обнаружены домницы, сгустки шлака, крицы. Натерритории современного Зарядья раскопаны крупный цех (размером 6,5?4,5 м) кричного и литейного производства и участок для изготовления бронзовых булавочных головок, а у Китайгородской стены – литейно-кузнечная мастерская, в которой размещались домница и литейный участок.

По мере роста города все ремесла, связанные с огнем, из-за боязни пожаров постепенно вытесняются с территории Великого посада за реки Москву, Яузу, Неглинную, так как реки – хорошая защита города от пожара. На местах поселений создаются ремесленные слободы: кузнецов, литейщиков, гончаров и т. д.

С XVI в. московские кузнецы начинают работать на привозном железном сырье – укладе, который получали из Новгорода, Устюжны-Железнопольской, Серпухова и Тихвина. С этого же времени происходит разделение кузнецов на оружейников, бронников, замочников и т. п. Кузнецы-оружейники ковали «белое» (холодное) и огнестрельное оружие, плели кольчуги, а мастера-бронники ковали пластинки для доспехов. Впервые пластинчатый доспех – «брони дощатые» – упоминается в Ипатьевской летописи. Кованые выпуклые пластинки (200–600 штук) крепили на кожаные рубахи внахлест, что увеличивало общую толщину доспеха, а изогнутость пластин смягчала сабельные удары. В XV–XVI вв. происходит «слияние» кольчатых и пластинчатых доспехов. Шею и плечи воина закрывает стальное ожерелье, грудь – зерцало, а руки предохраняются железными наручами.

Мастера-бронники селились в отдельных «бронных» слободах, находившихся в районе современных Большой и Малой Бронных улиц, а город Бронницы известен уже в XV в. как поставщик доспехов в государево войско. Овысоком качестве работы московских кузнецов-оружейников можно судить по тому, что многие цари и князья имели оружие и доспехи «московского выкова». Так, в описи оружия и доспехов Бориса Годунова имелась следующая запись: «Рогатина московская, московское копье, панцири, шлемы». В Оружейной палате хранится подъягдташный нож князя Андрея Старицкого (младшего сына великого князя Ивана III) русской работы XVI в., лезвие ножа – булатное с золотой насечкой и русской надписью: «Князя Ондрея Ивановича, лет 7021», что в переводе на современное летоисчисление означает 1513 г. Известно, что булатные клинки ковали московские мастера Нил Просвита, Дмитрий Коновалов и Богдан Ипатьев. Высоко ценя кузнечное искусство, царь Алексей Михайлович посылал учеников «для учения булатных сабельных полос» в Астрахань. Шлемы московского выкова не только успешно конкурировали с западными, но и считались особо ценными доспехами в царской казне. Украшенные золотыми, серебряными или медными позолоченными накладками, они стоили дорого, и носили их в основном князья и бояре. При движении, как отмечают летописцы, шлемы сверкали и переливались в лучах солнца и производили впечатление «златых шеломов». Уникальным образцом русского кузнечного и ювелирного искусства можно считать булатный шлем (или «шапку иерихонскую»), который экспонируется в Оружейной палате. Это парадный шлем, выкованный знаменитым кремлевским кузнецом-оружейником Никитой Давыдовым (из Мурома) для царя Михаила Романова. Тулья из булатной стали украшена тончайшей золотой резьбой. Жемчугом и русскими самоцветами декорированы науши и козырек шлема. Спереди шлем украшен чеканным позолоченным челом, цветными эмалями и драгоценными камнями. А вокруг острия шлема идет поясок арабесок – арабское изречение из Корана. Перевел это изречение на русский язык крупнейший знаток арабского языка Т.Г.Черниченко: «И обрадуй верующих».

Кузнецов Москвы можно считать и родоначальниками отечественной артиллерии. Из летописи известно, что при обороне Москвы от орд хана Тохтамыша в 1382 г. русскими войсками была применена артиллерия: пушки, стрелявшие каменными ядрами, и «тюфяки», стрелявшие «дробом», т. е. картечью. Начиная с XV в. Москва становится крупным металлургическим и кузнечным центром. Здесь создается Пушечная изба, ставшая впоследствии первым в России металлургическим заводом с приводом механизмов от водоналивных колес. «В конце XV в. был построен большой по тому времени литейный завод – Пушечный двор. Он представлял собой литейно-кузнечное производство, с несколькими литейными амбарами и кузнечными мастерскими. Для приведения в движение всевозможных механизмов – мехов, молотов и т. п. – на реке Неглинной в XVII в. было поставлено несколько больших водоналивных колес, для чего она была перегорожена плотиной», – написано в путеводителе «По улицам Москвы» по поводу возникновения Пушечного двора, а по дошедшему до наших дней плану можно представить, как размещались мастерские (рис. 1.0.4). Н.И. Фальковский в книге «Москва в истории техники» дает описание этого крупнейшего в России оружейного завода: «Оборудование предприятия было следующее: имелся амбар, в котором находился большой молот, с большим стулом-наковальней, горн и два больших водяных меха. Имелся особый горн пушечных кузнецов с наковальней. В амбаре вертильном стояло шесть станков для сверления водой ружейных стволов… В кузнечном амбаре был большой молот да наковальни, где ковали водой ствольные доски. Кулак молота весил 245 кг, а наковальня – свыше 400 кг и устанавливалась на мощном деревянном постаменте – стуле. Заварная кузница имела 10 горнов. Среди инструмента находились: наковальня с развилинами для сгибания ствольных досок, десять ствольных сердечников (костылей), пять крюков, на которых сгибают стволы. Работало на заводе в то время 134 человека, среди них 14 пушечных кузнецов. Основной продукцией завода в те годы были пушки, ядра, различные виды холодного оружия. Пищали и пистоли русских оружейников отличались не только оригинальной отделкой, но и оснащались ударно-кремневым замком… Кроме того, делались заказы и для города – ковались языки для колоколов, оковы и различные узлы для станков и различных машин, ворота для Кремля и Белого города, различные изделия бытового и художественного назначения. С XV в. начинают изготавливать пушки из бронзы, а позднее из чугуна».

Рис. 1.0.4. Пушечный двор – первый крупный металлургический центр в России.

Начиная с XV в. московская рать уже не выступала в поход без артиллерии. Так, стены Казани не смогли противостоять разрушительному огню артиллерии войска Ивана Грозного. Петр I с юных лет интересовался оружейными заводами. Будучи в Москве, в один из праздников после торжественной службы и обеда с боярами отправился на Пушечный двор. Там он приказал стрелять из пушек в цель и метать бомбы, и, к ужасу бояр, сам поджег фитиль и выстрелил из пушки. Он потребовал указать самого опытного артиллериста, служившего в Пушечном приказе, у которого хотел учиться. Ив дальнейшем отсюда доставляли Петру I для учебных занятий пушечные припасы, «потешные огни» для фейерверков. «Пушечные кузнецы» работали не только на «дворе», но и в так называемых застенках в Спасском, Никольском монастырях, в мастерских при складах, а также в походах. В 1698 г. на Пушечном дворе была открыта первая артиллерийская школа. В 1648 г. на реке Яузе был построен филиал Пушечного двора – «Ствольная мельница», которая предназначалась для «ковки водою» пушечных мушкетных и карабинных стволов, железных досок, проволоки – «тянутого» и белого железа. Необходимо отметить, что технология изготовления артиллерийских орудий была очень сложной и ответственной. Вначале отковывали из крицы доски (рис. 1.0.5) – металлические листы толщиной до 10 мм (для пушек), шириной 1900 мм и длиной 1400 мм; затем подготавливали кромки для продольной и поперечной (торцовой) сварки; гнули доски в трубку на желобчатой наковальне или подкладке и сваривали на оправке продольный шов ствола внахлест. После этого осуществлялась торцовая сварка на оправке двух средних звеньев ствола и торцовая приварка к средним звеньям ствола крайних частей ствола, прилегающих к казеннику и к дульной трубке. Требования к качеству ковки стволов оговаривались специальным указом царя Михаила Федоровича от 1628 г.: «Пищали были бы для стрельбы казнисты и чтоб расседеин и задорин в тех пищалях не было и были б прямы, чтоб к стрельбе были цельны». К началу XVIII в. Пушечный двор был крупным металлургическим центром России, на котором работало около 500 человек. Однако развитие металлургических и оружейных заводов в Новгороде, Пскове, Устюжне-Железнопольской, Вологде, Туле и на Урале постепенно снижает значение Пушечного двора, и в конце XVIII в. он уже превращается в арсенал, а в 1802 г. его упраздняют: «16 апреля было повелено все хранившееся в нем вооружение сдать в Арсенал, строения разобрать и материалы использовать на постройку Каменного Яузского моста».

Рис. 1.0.5. Технология изготовления кованой пушки.

С XVII в. в Москве и других крупных городах страны начинается широкое строительство дворцово-парковых ансамблей, и многие кузнечные мастерские переключаются на изготовление больших и малых оград, оконных решеток, козырьков и наверший. Неповторимость старых московских улиц объясняется наличием большого количества ажурных кованых оград, балконных решеток и легких кружевных козырьков подъездов XVII–XIX вв. Знаменитые мастера классицизма, зодчие Москвы В. Баженов, О. Бове, М. Казаков, Д. Жилярди, И.Витали, представители модерна А. Эриксон, В. Валькотт, Ф. Шехтель, а также архитекторы советской школы А. Щусев, Д. Чечулин, В. Щуко широко использовали кованый металл при создании дворцов, особняков, домов и парков. Наиболее интересны по рисунку кованого металла выполненные в стиле московское барокко ограды второй половины XVIII в. (рис. 1.0.6). Мощные каменные столбы контрастируют с «легким и игривым» кованым узором (фото 1.0.2). Ярославские кузнецы, используя растительные мотивы, отковали ворота и ограду двора бывших палат боярина Волкова (фото 1.0.3), что в Большом Харитоньевском переулке, дом 21, но здесь рисунок уже полностью симметричен и составлен из сердцевидных изгибов стеблей – «червонок» (излюбленный мотив русского декоративного искусства XVIII–XIX вв.). Места переплетения закрываются красивыми штампованными розетками.

Рис. 1.0.6. Ограды храмов, выполненные в стиле московское барокко. XVIII в.

С XIX в. художники и архитекторы при проектировании оград начинают широко использовать промышленный сортовой прокат, в результате чего общий рисунок оград становится более строгим, преобладают прямые линии, навершия оформляются в виде шаров или пик. К этому периоду относятся выполненные в стиле московского классицизма ограды здания Московского Английского клуба (ныне Государственный центральный музей современной истории России) и старого здания Библиотеки им. В. И. Ленина (дом Пашкова). Изумительно смотрятся ажурные кованые решетки на фоне бывших дворцовых построек подмосковных усадеб Кусково, Кузьминки, Архангельское. Владея многочисленными кузнечно-слесарными мастерскими в городе Павлово-на-Оке, граф Шереметев трудом крепостных кузнецов украсил свою вотчину в Кускове шедеврами искусства. Оконная решетка грота (зодчий Ф. Аргунов) напоминает по рисунку растительность подводного царства (фото 1.0.4). Интересно отметить, что кузнецом в Кускове работал Иван Горбун – отец знаменитой актрисы Прасковьи Ивановны Ковалевой-Жемчуговой.

В Москве наибольшее число оград и решеток конца XIX – начала XX в. выполнено в стиле модерн. Асимметричные извивы кованых стеблей создают какой-то текучий орнамент из сливающихся, переплетающихся и перепутывающихся диковинных растений. Рисунок с решеток зачастую переходит на стену дома уже в камне или гипсе, разливается по всему фасаду и заканчивается мощными волнами на карнизе или в рисунке парапета крыши. В этом стиле выполнены решетки особняка в Кропоткинском переулке и гостиницы «Метрополь» (рис. 1.0.7 а, б ) и козырек гостиницы «Националь» (фото 1.0.5), большое число домов по улице Тверской-Ямской.

Рис. 1.0.7. Московские ограды в стиле модерн: а – особняк в Кропоткинском пер.; б – гостиница «Метрополь».

К этому классу относятся и балконная решетка дома 20 по улице Пречистенке (фото 1.0.6), и уникальная ограда особняка на Тверском бульваре, дом 25 (фото 1.0.7), ограды и балконные решетки Дома-музея М. Горького на Спиридоновке (фото 1.0.8). Подлинной кузнечной «симфонией» можно назвать кованый зонт над входом в бывшую аптеку № 1 на улице Никольской (фото 1.0.9). Зонт собран из сложных кузнечных изделий: сверху, словно свечки, выстроились витые шишечки с листочками и завитками, боковая и лицевая стенки зонта состоят из ромбовидной сетки с перехватами в узлах и гирляндой по нижнему краю. По углам свешиваются стилизованные бутончики, а по кронштейнам затейливо извиваются акантовые листья со спиралями. В подъезде этого дома установлены уникальные светильники в виде деревьев (фото 1.0.10).

Зонтик, раскрывшийся над входом в здание Российского гуманитарного университета на Никольской улице, выполнен в псевдоготическом стиле. Рисунок кованых элементов как бы вычерчен при помощи циркуля и линейки: прорезные трилистники, четырехлопастные розетки, стрельчатые арки. Железное кружево зонта как бы сливается с каменной резьбой пилястров здания и, «захватывая» стрельчатые окна, возносится к парапету крыши и навершиям.

Выйдя на Красную площадь и подойдя к Лобному месту, можно увидеть кованую калитку с ажурным рисунком в стиле ренессанса. Центральная часть звена решетки заполнена спиралью с фантастическим животным, ноги и хвост которого свиваются с основой решетки.

Московские кузнецы были первыми мастерами, начавшими изготовлять часы. Из древней русской летописи мы узнаем о строительстве первых в Московской Руси башенных часов: «…а наречется сей часник часомерье», и далее: «В лето 6912 (1404 г.)… князь Василий замыслил часник и поставил его на своем дворе». Смастерил часы ученый сербский монах Лазарь с мыса Афона, и были они установлены на одной из башен белокаменного Кремля. Башенные часы с боем и колокольной музыкой получили особенно широкое распространение в XVI и XVII вв. (рис. 1.0.8). Они ставились в больших монастырях, в городах. В конце XVI в. в Московском Кремле были установлены часы на трех башнях: Спасской, Тайницкой и Троицкой, а в начале XVII в. – на Никольской. В первой половине XVII в. в Москве под руководством английского механика Галовея велись работы по устройству новых больших часов на Спасской башне Кремля. Эти часы с движущимся циферблатом и со сложным устройством для колокольной музыки (куранты) получили большую известность. Чуть позднее мастер Оружейной палаты Петр Высоцкий установил башенные часы и в Коломенском над новыми каменными воротами. Эти часы имели сложный механизм для перемещения циферблата и молотковый привод на восемь «перечастных» колоколов.

Рис. 1.0.8. Первая московская часозвонница.

Следует отметить, что при создании часовых механизмов требовалась высокая точность в изготовлении большого количества сложных деталей и подгонке их друг к другу. Все детали механизма часов делали квалифицированные кузнецы. Вначале отковывали различные по размерам колеса и шестерни, валы и оси, из толстых кованых полос собирали раму. После этого отковывали большое число звеньев цепей, и начиналась кропотливая работа по сборке и отладке часов. Работы усложнялись тем, что размеры некоторых деталей доходили до 5 м и более, а масса их достигала десятков и сотен килограммов. И на таких колесах и шестернях необходимо было отковать строго определенное число зубьев с высокой точностью «по шагу». Таким образом, техника часового дела уже с XV в. потребовала теоретических знаний в области математики и астрономии, без которых нельзя было ни строить часы, ни регулировать их ход.

В конце XVIII – начале XIX вв. для Москвы был характерен не только рост крупных «металлических» предприятий, требовавших большого количества железа, чугуна, стали для производства различных изделий и конструкций, проволоки, гвоздей, рельс и т. д., но и рост числа кузниц. Городские кузницы делились на общественные и домовые. Общественные должны были пристраиваться одна к другой, образуя Кузнечный ряд. Домовые кузницы обычно размещались на отдельных участках и были деревянными, каменными или комбинированными, одноэтажными или двухэтажными. На первом этаже размещались сами кузницы, на втором – жилые помещения.

Виктор Мизгирёв встретил меня у ворот многолюдного Измайловского «Вернисажа» и уверенно повёл вглубь комплекса: «Тут по выходным много народу, не каждый сразу дорогу находит». Вскоре мы остановились у большой железной двери с вывеской «Кузница». До сих пор я был только в больших кузнечных цехах крупных заводов, и только представлял, как могла бы выглядеть кузница творческого человека. За дверью я увидел ровно то, что рисовало мне моё воображение: просторное помещение, несколько усыпанных крошевом окалины наковален, пышущий жаром горн, у которого висит множество щипцов разной формы. На верстаках – инструменты и обрезки металла. Правда, вместо дюжего детины-молотобойца в кузнице стоял гидравлический молот.


Пока я осматривался, Виктор уже успел надеть рукавицы и закинуть в печь порцию каменного угля. «Ну, что тебе интересно, что показывать?». Мне было очень интересно просто понаблюдать за процессом, но увидеть рождение из куска металлической полосы чего-нибудь исторического было просто выше моих ожиданий.

Виктор, недолго думая, сказал, что выкует пару петель и засопожный нож-новогородец. С этими словами кузнец принялся за работу. Несколько полос отправились греться в горн.
Понемногу мы с Виктором разговорились, и я спросил, как же он стал кузнецом. - Совершенно случайно. Я тогда ещё занимался реставрацией, и понадобилась мне хитрая стамеска – настолько хитрая, что нигде такой не найдёшь. Разве что самому делать. Вот так я и попал в кузницу. Ну а потом само собой пошло. Виктор ловко выхватывает щипцами раскаленную добела полосу металла из горна и продолжает рассказывать, как случай заставил его заменить кузнеца в его родном Великом Устюге.
– Бывало, семьдесят два часа от горна не отходил. А как иначе? Самая страда, на полу вот такая гора лемехов и все кривые – к утру надо выправить. Хорошо, печь была такая, что можно было по пять штук за раз греть. Но потом поссорился с начальником производства. Он мне прямо сказал: «Ты здесь работу не найдешь». Я прямо при нём позвонил своим друзьям в Тулу – спросил, нужен ли им кузнец. И оказалось, что нужен. У меня вообще одиннадцать специальностей, так что без работы не останусь. Под ударами молота полоса послушно меняет форму, появляются первые очертания будущего ножа.
- Мне вообще повезло с воспитанием. Когда исполнилось семь лет, дед дал мне топор и сказал: «Всё, вырос. Теперь дрова – твоя обязанность». Вот так и вышло, что я сперва начал рубить, потом – тесать, а к двенадцати годам сложил свою первую баню. А к восемнадцати – первый дом. Виктор достаёт из печи новую светящуюся полосу металла и начинает делать из неё петлю: кладёт одним концом на зубило и ударом молотка разделяет хвост полосы на два. Потом, быстро и точно орудуя молотом, он заостряет каждый хвостик и превращает его в круглый завиток.

- Ну а как ты пришел в реконструкцию? - спрашиваю я, зная увлечение Виктора военной историей. - Как-то съездил на один интересный фестиваль. Очень мне там понравилось: ребята рубятся, исторические костюмы себе делают. Ну и тоже решил попробовать. Я раньше плотно боевыми искусствами занимался, но потом получил травму, и пришлось прекратить. Он включает молот и начинает утонять часть будущего ножа – делать хвостовик. Когда удары молота затихают, Виктор рассказывает, как его учитель по боевым искусствам сперва объяснял, как лечить травмы, растяжения и вывихи, и только потом перешел к освоению боевых приёмов: «Вот вы сейчас покалечите друг друга, а поднимать на ноги вас будет некому».
«Посмотри, сейчас будет интересно. Немногие отрубают заготовку на молоте, а мне так больше нравится – получается точнее и можно в одиночку сделать» - Мне в одном бое досталось пяткой между рёбер. Тренер прямо тут же мне позвонки на место вправил – я ни дня не лежал. Но он не врач и не волшебник: однажды утром я проснулся, а встать не смог. Пришлось к врачам обращаться, так они вообще не поверили, что я сам к ним пришел. Чуть было в инвалиды не записали. Тут мне один дед помог, не знаю, жив ли ещё. Я к нему пришел, рассказал, что и как. Он меня сперва заставил натаскать воды и истопить баню. Потом там же в бане разобрал по костям и собрал заново. Пока передо мной разворачивалась история жизни Виктора, одна полоса металл постепенно превратилась в цельнокованый нож, а две другие – в петли.


«Нож – мечта реконструктора» - Ну а сейчас мы для тебя сделаем небольшой сувенир – на память. Простенькая штука, но от неё все художники тащатся: говорят, современное искусство. Витя роется в груде металлических обрезков и достаёт оттуда небольшой стержень. «Вот из него мы тебе сделаем жука». Он придаёт куску металла первоначальную форму, а потом наставляет зубило и командует: бей. Несколько ударов, и на металле остаются глубокие отметины – крылья, лапки, точки на крыльях и глазки. «Я таких жуков детям делаю. Ничего сложного, но сразу понимаешь, как можно с металлом работать».
- То, что ты можешь сковать нож или шашку – это я уже понял. Ну а что обычно простые люди, не реконструкторы заказывают? - В основном каминные решетки, щипцы, разный инструмент. Иногда заказывают декоративные вещи вроде кованых роз. Я сейчас делаю каминную решетку – у меня там будет сказка «Муха-Цокотуха». Я сделал несколько эскизов, и заказчица согласилась на этот. Ну а дальше я могу придумывать: это моя сказка, и я наполняю её деталями.
По дороге из кузницы мы долго разговариваем обо всём подряд: о лесах и фотографии, о животных и охоте, о реконструкторах и истории России. «У меня редкая фамилия для Великого Устюга, а поэтому просто отследить родословную. Я точно знаю, что у меня в роду не было крепостных. Все были люди свободные, и все – мастера».
И я точно могу сказать: Виктор достойно продолжает традиции своих предков.